Джеймс Нахтвей

 "Правду не нужно приукрашивать. Ее надо просто сказать, и часто бывает достаточно сделать это один раз."

Джеймс Нахтвей

Потрясающий репортажный фотограф, который стремится к тому, чтобы о его фотографиях говорили, с целью привлечения внимания к пасущим проблемам. Главное, что у его фотографий есть продолжение и, хочется верить, что лучшее... Так как, снимаемые ужасы реальности, никого не могут оставить равнодушными. Каждый сам решает смотреть на это или нет... а реальность все равно будет существовать. Говорят, что у него дурной характер... а это уже совсем другая история...

• Главным оружием во время геноцида в Руанде были сельскохозяйственные инструменты. Мачете. Дубинки. Топоры. Пики. Лицом к лицу. Гибли толпы беспомощного народа. Дети. Мне это непонятно. Я знаю, что так было. Я видел последствия и знаю, что причиной всему были страх и ненависть. Но я не понимаю, как можно заставить такое количество людей идти на такие зверства, что называется, в открытую. Бомба может убить многих, но она очень безлична. Во времена Александра, по крайней мере, вооруженные люди дрались с вооруженными. Было какое-то равенство. Но пускать оружие в ход против беззащитных людей — это у меня просто в голове не укладывается.
• Думаю, теперь я уже совсем не тот, кем был в самом начале. Я даже и не помню, каким я был.
• Мне кажется, причиной большинства конфликтов, о которых я делал репортажи, была не религия. Территории — да. Или власть. Или еще что-нибудь. А религия — только русло, в котором они развиваются.
• Я наполовину глухой. У меня плохие нервы и постоянно звенит в ушах, а бывает, я и вовсе ничего не слышу. Наверное, я оглох из-за того, что не вставлял в уши затычки. Потому что на самом деле я хотел слышать. Ты хочешь достичь максимальной силы ощущений — пусть даже они чересчур болезненны.
• Мои работы дают очень слабое представление о том, что это такое — быть там.
• Голод и болезни — это самые древние орудия массового уничтожения. Когда жгут поля и убивают животных, люди становятся уязвимыми. В Сомали такими методами были убиты сотни тысяч людей.
• Чаще всего мои сны связаны не с тем, что я видел в разных местах, а с чувствами, которые я там испытывал. Больше мне не хотелось бы ничего говорить о моих снах.
• Я никогда не выигрывал в лотерею, да и как фотограф я не слишком удачлив. Но мне везет в главном: я до сих пор жив. Ведь я рискую каждый день. По сравнению с этим любое другое везение — ерунда.
• Как мне удается сохранять оптимизм? Очень просто. Люди, которые попадают в подобные ситуации, все равно не перестают надеяться. Если у них остается надежда, почему я должен ее терять?