Стив Шапиро: «Я по-прежнему предпочитаю черно-белую фотографию»

Легендарный американский фотограф — о съемках «Крестного отца» и о том, что нужно помнить, создавая шедевр

 

19 ноября в Санкт-Петербурге состоялся, а 21 ноября в Светлановском зале Московского дома музыки состоится премьера нового для нашей страны формата музыкального шоу. «Крестный отец. Live in Concert» стартовал в декабре прошлого года в «Альберт-холле» и с тех пор колесит по Европе. Суть новинки в том, что на экране показываютполную оцифрованную HD-версию «Крестного отца», а музыкальные темы — исполняет живой симфонический оркестр. Знаменитые произведения композитора Нино Рота прозвучат как полноценное произведение и будут в реальном времени синхронизироваться с видеодорожкой фильма. 

В преддверие премьеры корреспондент «Известий» вспоминала легендарный фильм Форда Копполы вместе с не менее легендарным фотографом Стивом Шапиро.

— Вы сами видели музыкальное шоу «Крестный отец»? 

— Ну конечно, видел. Скажу честно, оно меня потрясло. Во-первых, сам фильм — шедевр, и лишний раз его пересмотреть дорогого стоит. А уж с живым оркестром — совершенно потрясающе. Симфонический звук определенно повышает градус удовольствия, дает возможность лучше прочувствовать атмосферу.

Вообще всё, что происходит с «Крестным отцом», — удивительно. Ведь у боссов студии не было особенных амбиций по поводу фильма. Думали, сделают такую простенькую гангстерскую историю — и всё. 

 

 

 

— Вы ведь были фотографом на съемках, так?

— Совершенно точно. И не только «Крестного отца», если уж быть совсем точными.Я и на съемках «Великого Гэтсби» с Робертом Редфордом работал, и на других фильмах тоже. У меня около 200 голливудских картин. Я, можно сказать, специальный фотограф на съемках.  

— Вот объясните мне, зачем на съемках фильма нужен фотограф. То, что на съемках нужен оператор, — это понятно. А фотограф-то к чему?

— О да! Многие на съемочной площадке так же точно и рассуждают. Всю дорогу, пока съемки идут, я — самое слабое звено. Болтается какой-то человек под ногами, отвлекает актеров, шумит, непонятно чем занимается... Но вот когда съемки завершаются... Вот тут-то я и беру реванш. То, что фотограф наделал, имеет принципиальное значение для промоушена и рекламных материалов. Что далеко за примером ходить: Paramount подсчитали, что $8 млн их дохода от «Великого Гэтсби» было заработано благодаря мне: это касается и качественных промо-материалов и, как следствие, побуждения людей пойти посмотреть фильм. 

— Кстати, а почему именно вы стали официальным фотографом «Крестного отца»?

— Во-первых, к тому времени я уже работал со студией Paramount и им нравилось, что я делаю. А во-вторых, это самое важное, я сотрудничал с журналом Life. И еще когда съемки «Крестного отца» даже не начались, в Life мне гарантировали обложку. К слову, ни до, ни после Life таких гарантий никому не давал. Даже у Фрэнка Синатры обложки не было. А для меня — вот, сделали исключение. 

— И что, Аль Пачино действительно такой писаный красавец? 

— Аль Пачино — удивительный актер. Я бы сказал, в жизни он не столько красив, сколько уникален. Для любого актера важно иметь не столько красивую, сколько особенную внешность. У нас многие молодые стремятся выглядеть как Бред Питт. Они не понимают, что это никому не нужно. А что важно — так это иметь что-то свое, особенное. Нужно выделяться и запоминаться. И, конечно, Аль Пачино — именно такой. 

— И еще — надо, чтобы камера любила...

— Ну... может, для операторов это справедливо. Но я не оператор, не знаю. Могу отвечать только за свои снимки. И мне кажется, моя камера всех любила. Не скажу, что кто-то получался лучше, а кто-то — хуже. 

— Всех? Но ведь есть люди фотогеничные, а есть — нефотогеничные...

— Я не делю людей на фотогеничных и нефотогеничных. Любого можно сфотографировать так, чтобы получилось очень хорошо. В фотографии многое определяется освещением. Если фотограф использует вспышку, сразу становится заметна искусственность ситуации. Но если правильно организовать свет — всё будет отлично.

— Наша актриса Людмила Гурченко — очень придирчиво относилась к собственным фотографиям. Кто-то из актеров вредничал, глядя на ваши снимки? 

— Да не только ваша Гурченко так себя вела. Наша Барбра Стрейзанд имела такую особенность: принимала фотографии, сделанные только с определенного ракурса. Любая, даже очень хорошая фотография, но сделанная чуть-чуть под другим углом, — отвергалась. Вообще-то все актеры знают, какой угол у них самый выигрышный, и могут подсказывать фотографу, как их лучше снимать. Это естественно. Но вот в «Крестном отце» были беспроблемные в этом отношении актеры. 

— Много ли весило ваше оборудование в 1970-е? 

— Много, но сколько точно — не скажу. Я ведь обычно носил с собой четыре камеры, правда, взвесить поклажу почему-то мне в голову не приходило... Конечно, с годами ноша становилась всё легче. Думаю, в будущем оборудование фотографа вообще ничего не будет весить. Все станут фотографировать на смартфоны. 

— Вы же, насколько я помню, страшно критиковали появление цифровых фотоаппаратов, когда они только появились. 

— Я долго сопротивлялся, но пару лет назад — сдался. Перешел на цифру. Не окончательно, конечно, не далее чем на прошлой неделе снимал на пленку. Но чего уж, я даже книгу готовлю сейчас, сделанную полностью на цифровую камеру. Книга о жизни сегодняшних хиппи. Называется Bliss — как это по-вашему? «Блаженство», да, наверное. Кстати, снимки там цветные. 

— Как так! Вы же мастер черно-белых фотографий. 

— Ну техника диктует свои правила. Тут уж никуда не деться, учитывая, что основа цифровой фотографии — использование цвета. 

<Но вкусам своим я не изменил. Я всё еще предпочитаю черно-белую серебряно-желатиновую печать, на мой взгляд, черно-белая фотография лучше передает эмоции. Вот есть у вас, к примеру, два человека, которые переживают сильное чувство — такой сюжет будет прекрасно смотреться в черно-белом виде. Но представьте, что на этой же фотографии появляется кто-то в желтом или красном пиджаке. Ваш взгляд сразу направится на него — и вы не сможете сконцентрироваться на том, что происходит между двумя людьми. 

Да, я до сих пор считаю, что цвет даже в цветной фотографии должен применяться очень аккуратно. Поэтому имеет смысл иногда даже в цифровой фотографии использовать черно-белую съемку... Правда, очень мало современных людей, вооруженных «цифрой», умеют это. 

— Вы были первым фотографом, оказавшимся на месте убийства Мартина Лютера Кинга. Ваши снимки становились легендарными. В чем ваш секрет? Что нужно делать, чтобы оказываться в нужном месте в нужное время? 

— Умение оказываться в нужном месте в нужное время по большей части зависит от удачи и от умения ладить с людьми. Я часто замечал, что очень много самых известных серий фотографий были на самом деле сделаны по заказу какого-нибудь журнала. Вот почему 1960-е годы были «золотой эрой» фотографии? Да потому что множество изданий стремились получить фотоматериал о происходящих событиях и давали соответствующие задания фотографам. 

— А как сделать успешную фотографию, чтобы прославиться?

— Очень просто! 40% фотографии — это PR. Остальные составляющие успеха — это способность быть на одной волне с человеком, которого ты фотографируешь, это умение вовлекаться в ситуацию. Ну и улыбка, конечно же.

— Несколько лет назад вы были в Москве... Говорят, русские — хмурые. Вы это заметили? Чем отличается лицо россиянина от лица американца? 

— Люди, которые живут в России, — тоже разные, поэтому о каком-то конкретном образе говорить нельзя. Но нельзя сказать, что они сильно уж отличаются от американцев. Это как на деревья смотреть: когда вы смотрите на пейзаж с деревьями в одной стране — деревья выглядят похожими на деревья других стран. Ну кроме Африки, конечно. 

Что мне больше всего понравилось в Москве — так это метро. Оно потрясающее. И еще впечатлил главный собор – храм Христа Спасителя. Само здание и иконы внутри — очень впечатляют. 

— Я где-то читала, что вы больше не работаете со звездами.

— Мне сейчас интересна работа, которую я делаю. Это новая книга о месте под названием «Мизерекордия». Представьте себе территорию размером в 35 акров в Чикаго. Там живут люди с нарушениями развития. Обычно такие люди проживают свою жизнь, тихо сидя в комнате и глядя телевизор. Но те, кого я снимаю, — иные. Они чувствуют, что все смотрят на них свысока, и пытаются это изменить. У них 600 жителей и всё вокруг наполнено радостью. Все заняты с 9 утра: либо работают в пекарне или других местах, либо занимаются искусством, учатся, работают за компьютером, занимаются спортом. Это целая жизнь. Удивительное место.

Источник: «Известия»