Километры пленки и тысячи дней. Жизнь и работа фотографа Евгения Халдея. Часть 2.

6 октября исполнится 20 лет со дня смерти блистательного фотографа Евгения Халдея. Мы настоятельно рекомендуем познакомиться с фотоочерком об этом великом мастере.

(Это продолжение публикации. Первую часть можно прочитать здесь).

После Победы

Знамя победы над рейхстагом. Берлин, 1945 год
 

24 июня 1945 года Халдей отснял Парад Победы: Георгия Жукова на белом коне и красноармейцев, кидающих фашистские знамена к подножию Мавзолея. "Чувствую: больше снимать не могу, сильно волнуюсь, нужно собраться с мыслями. Вспомнил войну, вспомнил все, что видел на войне, вспомнил тех, кого уже не увижу…" — писал он потом.

 

Маршал Советского Союза Георгий Жуков на Параде Победы. Москва, 24 июня 1945 года

 

Советские воины с захваченными у немецких войск знаменами. Парад Победы на Красной площади, Москва, 24 июня 1945 года

 

Для Халдея люди всегда были важнее знамен. Он любил своих героев — простых советских людей. Годы спустя он искал и находил их, публикуя в "Огоньке" снимки в рубрике "Назовите их имена". И люди писали, узнавая себя, своих братьев или сыновей. 
 

Вглядитесь в лица этих людей. Это они отстояли нашу страну, это они освободили Европу (…) Все они — со мной, и мертвые, и живые — все те, кто завоевал Победу

— Евгений Халдей. "От Мурманска до Берлина"

 

 Встреча советских воинов-освободителей в Белграде, Югославия, 1944 год

 

Когда нужно было отправлять фотографа в Потсдам и Нюрнберг, "наверху" потребовали, чтобы это был именно Евгений Халдей. На Нюрнбергском процессе — "суде народов" — три его снимка были представлены в качестве обвинительных документов. Это фотографии разрушенного Севастополя, труб сожженных домов Мурманска и жертв во дворе ростовской тюрьмы.

Теперь еврейский мальчик, отца и сестер которого во время войны убили гестаповцы, снимал нацистских преступников. Однажды его пустили сделать фотографии подсудимых за обедом. Герман Геринг, увидев фотографа в советской форме, стал кричать и не замолчал, пока его не ударил американский лейтенант. Впоследствии Халдей попал в один кадр с бывшим вторым человеком Третьего рейха. Тот прикрыл лицо рукой. А ради одного из снимков Геринга Халдей подкупил охранника — за две бутылки виски он уступил фотографу свое место, дав снять военного преступника с необычного ракурса.

 

Они командовали целым народом, Европой, — теперь дважды в день они вставали по команде коменданта: "Встать! Суд идет!" 

— Евгений Халдей. "От Мурманска до Берлина"

 

Евгений Халдей возле Германа Геринга на Нюрнбергском процессе, 1945 год

 

Фашистские главари Герман Геринг (в центре) и Рудольф Гесс на скамье подсудимых. Нюрнбергский процесс, 1945 год

 

Обвиняемые на скамье подсудимых. Нюрнбергский процесс, 1945 год

"Борьба с космополитизмом"

После войны Евгений Халдей был признан одним из лучших фотографов страны. Он получил девять медалей и ордена Красной Звезды и Отечественной войны II степени. "Вел свою работу, пренебрегая опасностью, с большой оперативностью в сложных боевых условиях, отлично выполняя свой долг советского журналиста", — написал о нем в характеристике начальник. Но очень скоро отзывы стали меняться, и профессионализм фотографа был здесь ни при чем. Просто в стране, победившей фашизм, начиналась "борьба с космополитизмом" — попросту говоря, гонения на евреев.

В ноябре 1946 года Халдея хотели уволить из ТАСС за то, что он отказался сдать на склад остатки фотоматериалов, купленных для работы на Парижской мирной конференции. Халдей признал, что нарушил дисциплину, и увольнение заменили строгим выговором, который позже сняли.

В 1947 году он прошел аттестационную комиссию, которая дала ему разгромный отзыв. Его назвали "посредственным репортером, едва справляющимся с нормой выработки", и добавили, что от похвал, услышанных за годы войны, "у него вскружилась голова и он изрядно зазнался". Припомнили фотографу и то, что он к тому времени уже восемь лет был кандидатом в члены партии, но так в нее и не вступил.

В январе 1948 года погиб Соломон Михоэлс — актер и режиссер, которого Халдей не раз фотографировал. О том, что это был не несчастный случай, а убийство, совершенное по личному указанию Сталина, станет известно нескоро. Но фотограф понял, что сделанные им снимки могут причинить ему вред уже сейчас. Халдей всегда хранил все негативы. Негативы снимков Михоэлса — стеклянные пластины довоенных времен — он уничтожил сам, разбив молотком. Позже, когда Сталин разругается с главой югославских коммунистов Иосипом Тито, Халдей уничтожит негативы и его снимков, выварив их в ведре для кипячения белья.

Никакие предосторожности не помогли фотографу остаться в ТАСС. В октябре 1948 года его уволили с формулировкой "в связи с уменьшением объема работы московской редакции". Можно сказать, что ему повезло: по крайней мере, это было не увольнение по статье. Но устроиться на работу после такого было невозможно: газеты и журналы отказывались от его снимков. Халдей написал члену политбюро Михаилу Суслову, но это не помогло. 11 лет один из лучших фотографов СССР перебивался случайными заработками и служил в кружках художественной самодеятельности. И только в 1959 году, спустя шесть лет после смерти Сталина, он устроился в "Правду", где проработал 14 лет. Затем еще три года он был фотокорреспондентом "Советской культуры", а в 1976-м ушел на пенсию. 

 

 

 

 

 

Евгений Халдей во время рассказа о снимках, сделанных в годы войны в Мурманске, 1979 год

 

Фотографировать сердцем

…Иногда его спрашивали: как он, человек, окончивший семилетку и учившийся в своей жизни только на слесаря, мог делать такие кадры? Он отвечал: сердцем и душой. Он говорил, что стремился снимать так, чтобы людям было интересно смотреть на фото сегодня, завтра и послезавтра. И спустя десятилетия кадры, сделанные его "лейкой", хочется разглядывать. "Лейку" он так никогда и не оставил — даже когда уже в 90-х в США ему показали цифровую технику, он только сказал: "Да ну вас!" — и поцеловал свою старую камеру.

Любимая "лейка" Евгения Халдея

 

"У него с работой была взаимная любовь", — говорит дочь фотографа Анна Ефимовна. Халдей никогда не был богат: человек, обожаемый за рубежом, удостоенный во Франции ордена Искусств и литературы, на родине получал пенсию 120 рублей. При жизни в СССР он был забыт. Сейчас Евгений Халдей — один из немногих советских фотографов, имя которого могут назвать даже молодые люди. Фотограф, снимавший сердцем самую страшную войну столетия. И так и не сумевший ответить лишь на один вопрос — для чего была эта война.

Я подошел к немецкой женщине, спросил, кто она и куда идет. Она ответила: "Я уже не знаю, кто я и куда иду, и ничего у меня не осталось кроме того, что на мне… А был дом, и семья была. Все это было. А теперь нет ничего. Потом, прощаясь, спросила: "Зачем война? Зачем все это нужно было?" Это "Зачем война?" я слышал за войну не раз — и в Будапеште, и в Вене, и в Берлине

— Евгений Халдей. "От Мурманска до Берлина"